МЕДАЛЬ "В ПАМЯТЬ ВОЙНЫ 1853 - 1856 ГГ." ИЛИ ПОЧЕМУ КРЫМ НАШ
Именно Крымская война 1853—1856гг. находилась в нашей памяти в тени трёх Отечественных, прошедших в 1812-м, 1914-м и 1941-м. Однако по своему накалу и театру боевых действий это была вполне масштабная мировая война.
Медаль «В память войны 1853—1856» —награда Российской империи, высочайше учреждённая в память Крымской войны 1853—1856 гг. Медалью награждались как участники боевых действий, так и лица, участвовавшие в тыловом обеспечении армии.
Эскиз медали был утверждён 30 марта 1856 года, а сама медаль была высочайше учреждена 26 августа 1856 года Александром Вторым, манифестом «О Всемилостивейшем даровании народу милостей по случаю Коронования Его Императорского Величества». Медаль выпускалась в светлой и тёмной бронзе, помимо этого, существовала градация по виду ленты для ношения.
К светло-бронзовым медалям представлялись, как правило, военные или лица, так или иначе принимавшие участие в боевых действиях. К таким медалям полагалась Георгиевская, Андреевская и Владимирская ленты, в зависимости от чина и степени заслуг награждаемого.
Тёмно-бронзовыми медалями награждались только гражданские лица, оказавшие какую-либо помощь фронту, как-то благотворительность, снабжение продовольствием, лечение и размещение раненых и т.д. К медали полагалась Владимирская и Аннинская ленты.
На лицевой стороне медали чеканились монограммы царей Николая Первого и Александра Второго. Монограмы венчала больная императорска корона, выше корой находилось всевидящее око. Внизу по дуге вдоль бортика обозначались годы Крымской войны: «1853-1854-1855-1856.».На оборотной стороне горизонтальная надпись в пять строк, цитата из библейской книги Псалмов ( кафизма 4, псалом 30): НА ТЯ ГОСПОДИ УПОВАХОМЪ, ДА НЕ ПОСТЫДИМСЯ ВО ВѢКИ. Чеканились награды на Санкт-Петербургском и Екатеринбургском монетных дворах.
Российская империя в эти годы стремилась избежать столкновения всеми дипломатическими методами. Но, интригующие Франция и Великобритания, всячески подталкивали к конфликту Османскую империю, в составе которой всё ещё находились обширные территории на востоке Европы, населенные православными народами, а также Иерусалим с его главными христианскими святынями. Россия всегда лишь настаивала на своем законном праве — быть на Святой земле главным духовным судьёй, покровительницей ближневосточных христиан и паломников, совершающих духовную миссию в Палестину.
Против этого неожиданно завыступала Франция, как известно, устроившая у себя несколько антимонархических, а главное, антирелигиозных революций, воспитавшая несколько возрастов в идеологии «шарли эбдо», но вдруг вспомнившая, что она, оказывается тоже христианская страна, после чего нагло и ультимативно потребовала отдать им ключи от Вифлеемского храма Рождества Христова. Турция, то ли перепугавшись, то ли хитро изобразив испуг, предпочла разругаться с Россией. Это было первое включение турок, как сейчас бы сказали, в «блок НАТО».
И если сегодня им хватило подлости и наглости сбить боевой самолет в небе над Сирией и гражданский над Синаем, то тогда османы избрали другой метод удара в спину: на родине Иисуса Христа они фактически уравняли в правах, с одной стороны, православного монарха и его подданных, а с другой — атеитов-псевдокатоликов, ищущих лишь повода покуражиться.
Николай Первый до определённого времени был верен своей исключительно миролюбивой политике. Он даже был готов терпеть французов с ключами от Вифлеемского храма в руках, на что потребовал у турок некоторых внешнеполитических уступок, предполагая провести классический политический размен. Он просил усиление особой роли России на Балканах и в Палестине, причем, учитывая интересы Османской империи, которой это позволило бы долго сохранять территории в Европе, ослабить межэтнические конфликты и межрелигиозными противоречия, ослабляющие самих турок. Россия бы смогла сохранять устойчивый мир на своих юго-западных границах, помочь балканским, закавказским и ближневосточным христианам умерить страшный гнёт со стороны обезумевших исламистов.
Но Великобритании и Франции неизменно требовалась война, желательно на полное политическое и экономическое уничтожение нашей страны, как минимум — на её сильное ослабление. Французы во главе с Наполеоном Третьим мечтали смыть позор за поражение в бонапартистских походах, англичане — вернуть Валахию и Молдавию в орбиту турецкого влияния, для беспрепятственной торговли с ними зерном. Пруссия и Австрия молча сохраняли нейтралитет, но мобилизовали войска, готовые вступить в бой в случае, если русские начнут выигрывать.
В советские времена учебники писали о этой войне примерно так — западные державы сильно обошли Россию в технологическом укладе ведения войны, что давало им явное превосходство. Действительно, рост промышленных предприятий в тех же Франции и Великобритании был гораздо быстрее, нежели в нашей стране, ослабленной войной 1912 года, поэтому разница в развитии военно-промышленных комплексов была несоизмеримой. Англия обладала самым мощным в мире флотом, укомплектованным паровыми судами, тогда как наш флот был преимущественно парусным. Ещё один характерный пример: интервенты убивали русских бойцов из оружия с нарезными стволами, которое было куда эффективнее гладкоствольного, которым была вооружена наша армия. Поэтому наши войска должны были сблизиться с противником максимально быстро для штыковой атаки, чтобы избежать больших потерь. Существовали и другие превосходства тогдашних натовцев. Скажем, они подвергали наши порты и города бомбардировке с моря, а русские моряки не могли произвести параллельный ответ где-нибудь в Марселе, Ливерпуле или в Константинополе. Советские историки, дежурно упоминая о храбрости, доблести, самоотверженности наших воинов, делали упор в основном на то, что Крымская война закончилась для нас бесславно и что, дескать, по-другому и быть не могло в годы правления «жандарма всей Европы, Николая Палкина», повесившего несчастных декабристов, «демократическую оппозицию» тех лет.
Крымская война была самая настоящая мировая война — как по географическому охвату, так и по стратегическим целям воюющих сторон. Боевые действия проходили на Чёрном, Азовском, Балтийском, Белом морях, в Тихом океане; в Крыму и Закавказье, в Дунайских княжествах и Одессе, на Соловках и близ Петербурга, на Камчатке и землях, населенных финнами. В случае успеха захватчиков наша страна лишалась бы многих своих территорий, традиционного геополитического влияния в черноморском бассейне, на Балтике, в странах Восточной Европы, собственного Черноморского флота и вообще статуса сверхдержавы. В Севастополе бы уже тогда, а не в результате несостоявшейся «зрады революции гидности» развернулась бы крупнейшая военно-морская база тогдашних натовцев из объединённой Европы.
Если бы победила Россия, то она освободила бы из-под османского ига православные народы, взяла бы под контроль пролив Босфор и Дарданеллы и установила бы режим религиозной свободы для всех христиан на Святой земле, родине Спасителя и ветхозаветных пророков.
По итогам войны, русский народ, проявив беспримерное мужество и стойкость, сумел отстоять независимость и суверенитет родной страны. Хотя победу номинально одержал «североатлантический альянс». Он уже было оттяпал себе Крым и город русской славы Севастополь, однако наши воины под занавес этой всемирной кампании захватили на востоке Турции стратегически важную для неё крепость Карс. В итоге на Парижском конгрессе «натовцы» согласились уйти из Севастополя и Крыма, а русские в обмен на это снова возвратили Карс туркам.
С этими героическими и трагическими событиями связаны самые славные имена: адмиралов Павла Нахимова, Владимира Корнилова, Владимира Истомина, хирурга Николая Пирогова, инженера- фортификатора Эдуарда Тотлебена, писателя-офицера Льва Толстого и его друга Аркадия Столыпина (знаменитого государственного служащего, к тому же отца легендарного премьера) и многих других славных сыновей и дочерей России.
